Структуры группы «Лукойла» Вагита Алекперова и Леонида Федуна. Каждый проект в составе группы должен быть построен с расчетом на продажу. Инвестиционные интересы акционеров «Капитала» простираются от недвижимости и энергетики до пенсионного бизнеса и московского «Спартака». Перспективы последних проектов пока самые неопределенные: пенсионный бизнес теряет привлекательность из-за риска пересмотра пенсионной реформы, а у «Спартака» не получается стабильно играть. Об этом в интервью «Ведомостям» рассказал председатель совета директоров группы «Капиталъ управление активами» Сергей Михайлов.

— Средства пенсионных накоплений в активах группы ИФД «Капиталъ» составляют более 170 млрд руб. — половину всех активов группы. Вы оценивали, что для бизнеса ИФД «Капиталъ» будет означать разворот пенсионной реформы?

— Оценивали не то слово. Если пенсионная модель сохранится в нынешнем виде, то к этим средствам мы привлечем еще какую-то сумму, порядка 60 млрд руб. Потому что клиентская база ограничена объективным фактором — демографией. Новые поколения, которые через 2-3 года начнут трудовую деятельность, гораздо малочисленней. Поэтому приток новых клиентов в систему обязательного пенсионного страхования сократится, и среди НПФ начнется борьба за перемещение клиентов друг у друга (см. врез).

— Ваш пенсионный фонд «Лукойл-гарант» — лидер по количеству привлеченных застрахованных. Не так давно появились слухи, что вы пытаетесь его продать в том числе потому, что непонятны перспективы пенсионной реформы.

— Не знаю, кто вам сказал, что его кто-то собирается продать, но мы предложений никому не делали и ни от кого реальных оферов не получали. Однозначно отвечу одно: все проекты нашей группы строятся таким образом и с такими целями, чтобы спустя какое-то время найти инвестора.

— То есть «Лукойл-гарант» изначально строили на продажу?

— Совет директоров ИФД и менеджмент фонда, безусловно, думали о возможности сделки. Вся история в том, что есть какое-то количество факторов, от которых зависит цена. Это не только темпы роста фонда, повышение эффективности, управление рисками и т. п. — есть еще регулирование, нормативное пространство, в котором живет рынок. Мы сейчас в любом случае стоим очень дешево, потому что все правила игры не прописаны толком.

— Какая доля активов под управлением ИФД «Капиталъ» — инвестиции акционеров «Лукойла» и группы «Капиталъ», а какая — рыночные клиенты?

— Все, что называется бизнесом по управлению активами, т. е. более 220 млрд руб. по итогам первого полугодия, — это рыночные клиенты. Другие активы составляют $4-5 млрд.

— Какая выручка и финансовый результат были у группы в 2011 г.?

— Динамика совпадает с тем, что происходит на рынках. Ну плохой год 2008-й, плохой год 2011-й. В 2009-2010 гг. все было в порядке.

— Какова структура акционеров группы «Капиталъ»? Какая доля у Леонида Федуна?

— Не могу ничего по этому поводу сказать.

— Вы акционер группы?

— Я — опционер. Мы делим всю нашу деятельность на две части. Одна из них проектная, вторая — это регулярный бизнес, если угодно. Если я участвую в проекте, являясь членом совета директоров, то я и мотивируюсь из проекта. Сделка закончилась — доход образовался, его разделили между участниками проекта. Акционеры группы заработали свою денежку, опционеры — свою.

— Ну ваш опцион уже реализован?

— Какой-то да. Например, руководил я проектом ВТБ в свой стадион «фанат «Спартака»?

— Ну конечно фанат, раз я с фанатами «Спартака» работаю (в совете директоров ФК «Спартак» Михайлов занимается работой с болельщиками. — «Ведомости»).

— А Федун?

— Ну и Федун фанат.

— «Спартака»?

— Ну да.

— Что это он, веру поменял? До покупки «Спартака» болел за киевское «Динамо».

— Ну как можно заниматься клубом, если ты фанат другого клуба?

— Вы акционер «Спартака»?

— Нет. Я опционер.

— Согласно СПАРК, «Спартак» принадлежит одноименному кипрскому офшору (59,4%), остальное у неких «граждан России». Кто эти граждане помимо Федуна?

— У него спросите. Некрасиво говорить, сколько у них чего. На каком юрлице эти акции и кто ими управляет — это дело пятнадцатое до того момента, как сам проект станет красивым и нарядным. Потому что пока клуб занимает 15-е место, толка не будет. Если это клуб «про футбол», то должен занимать места, приносить доход. И тогда мы будем думать, как этот проект структурировать, с кем слить, как упаковать и т. д.

— У «Спартака» в 2011 г. убыток 1,2 млрд руб. Его можно вывести на прибыль?

— Футбол в мире и в России может быть доходным. Если это пока не получается, значит, проект находится в стадии инвестирования. Туда нужны деньги еще, нужно развитие. Нужно играть [хорошо].

— А какой бюджет у «Спартака»?

— Около $100 млн.

— Была информация, что у [бывшего владельца «Спартака» Андрея] Червиченко клуб покупался за $70 млн. Это так?

— Ну, возможно.

— Интерес к покупке «Спартака» проявлял Петр Авен. До переговоров дело не дошло?

— Я об этом лично от Авена не слышал. Может, он предлагал Федуну, я не знаю.

— А вообще есть желающие стать соинвестором клуба или выкупить его?

— Нет, мне кажется, нет.

— А каким образом получилось, что Федун решил купить «Спартак»? До сделки он интереса к «Спартаку» не проявлял.

— Ну откуда вы знаете? Может, он тайно сочувствовал «Спартаку»? «Лукойл» же долгое время был спонсором «Спартака», не являясь его акционером. Есть много бизнесменов, которые инвестируют в футбол — и в английский, и в российский, не имея никакого отношения к клубу.

— Сколько «Спартак» зарабатывает на атрибутике, на сборах?

— Не так сильно мы отстаем от топовых чемпионатов — я имею в виду Англию и Испанию. Мы по своему бюджету в топ-4-5 уже входим. А по сборам в чем фокус: экономика футбола крепко опирается на экономику страны. Если бы у нас были спонсоры типа Vodafon, мы бы имели другие доходы — от прав на телетрансляцию и наружной рекламы. Этим надо заниматься. В чемпионате Германии посещаемость каждого матча — 40 000. А у нас топовая посещаемость в «Спартаке» — 24 000 человек в среднем. Ситуация [с доходами «Спартака»] поменяется, когда будет свой стадион. Доходы со своего стадиона будут в разы выше, чем то, что мы получаем от «Лужников».

— А сколько вы получаете от «Лужников»?

— Немного. Я думаю, $12 млн в год.

— Когда окупятся инвестиции в стадион?

— Есть статистика международная. У них — лет 40.

— Вы на такую далекую перспективу загадываете?

— Мы собираемся долго жить в России.